Кажется неправдой,
что когда уже столько времени
узы между нами порваны,
мы все ещё сохраняем
видимость во время нашей годовщины.
Всё тот же столик,
который видел, как мы сжимали
руки под ним,
следит, чтобы наш постоянный уголок
был зарезервирован.
И хотя история закончилась,
что-то живое в этой любви осталось.
Даже хотя мы стремимся задуть огонь,
есть пламя, которое даже море не погасит.
Молодость
постепенно уступит место
старости,
и мы будем искать глазами,
не осталось ли чего-то.
Седьмое сентября —
это наша годовщина,
а мы не знаем, целоваться ли
в щечку или в губы.
И хотя история закончилась,
что-то живое в этой любви осталось.
Даже хотя мы стремимся задуть огонь,
есть пламя, которое даже море не погасит.
Седьмое сентября —
это наша годовщина.
Это наша годовщина.